Лазаре

- Рауль Джумкович, главная поствыборная интрига подошла к завершающей стадии – сформирована команда президента. Давайте поговорим о том, какие надежды электората на новую власть оправдались, а какие - нет?

- Вообще-то, по закону на полное формирование кабинета министров отведено до трех месяцев, и процесс продолжается.

- Но все-таки основные министры уже назначены, и можно поговорить не столько о самих персонах, сколько о системе назначений.

- Еще пару месяцев назад в обществе было ожидание того, что новое руководство знает способы решения многих проблем, что у него есть соответствующие кадры, высококвалифицированные специалисты, но им просто не дают возможность реализовать свои планы. Сегодня все начали понимать, что это были пустые слова и предвыборные обещания, которыми нас «кормят» вот уже десятилетие. Леонид Лакербая, ныне возглавляющий Кабинет министров, в бытность сопредседателем «Возрождения» писал: «...говорить о том, что у нас нет людей, которые могут составить сильную руководящую команду, я думаю, неправильно. Главное: не идти на поводу у личностных мотивов. Если человек может принести пользу Абхазии, не надо смотреть на то, как он относится к тебе лично ...Надо учитывать деловые качества, а то, что есть люди, с которыми можно и нужно работать, в этом я не сомневаюсь». Вот у меня и возникает вопрос: если эти люди были тогда, когда оппозиционер Леонид Лакербая говорил об этом, то куда они делись, когда он же оказался во власти? И почему тогда он понимал, что нельзя формировать исполнительную власть, исходя из политических пристрастий, что важны профессионализм и опыт управленческой деятельности, а теперь поступает по-другому?

- То есть Вы считаете, что руководство страны, формируя Кабмин, исходит сугубо из принципа личной преданности?

- Да, именно принцип личной преданности лег в основу формирования Кабинета министров. И меня это очень волнует, потому что для того, чтобы мы состоялись как страна, нам необходимы профессионалы в управленческих структурах. Но многие лозунги, продекларированные в ходе избирательной кампании, к сожалению, остались лозунгами. Наверное, это делалось на период выборов для привлечения электората.

- Рауль Джумкович, может, действительно существует реальность: нет кадров, нет возможности назначать людей, которых считаешь полезными для страны?

- Если и есть у нас некоторая проблема с кадрами, то она искусственно созданная. Ведь к управлению не допускаются люди, которые так или иначе могли бы что-то изменить. Власть исходит из каких-то своих меркантильных и личных интересов. Тот же Анкваб во время инаугурации говорил о том, что правительство должно состоять из единомышленников. Но единомышленник – это еще не значит профессионал.

- На Ваш взгляд профессионализм каких конкретных людей мог бы быть использован во благо?

- Вы говорите о конкретных людях?

- Да. Может быть, Президент за семь лет не заметил, что в нашей стране есть профессионалы, и надо помочь ему?

- Я уже называл таких людей. На мой взгляд в руководстве страны могли бы быть полезны и Лена Кобахия, и Тамаз Кецба, и Алексей Ломиа, и многие другие. Ведь людей незашоренных, не погрязших в коррупции, хороших специалистов у нас достаточно много. Они есть и среди тех, кто воевал, и среди молодежи. Да, конечно, профессионал – это человек, умеющий отстаивать свою точку зрения, принимать самостоятельные решения, но только такие люди могут принести пользу нашей стране.

- Рауль Джумкович, я прекрасно понимаю, что, идя во власть Вы продумывали и состав команды профессионалов. Предлагали ли Вы президенту какие-то кандидатуры?

- После того, как Президент, выступая в парламенте, сказал о проблемах с кадрами, мы обсуждали эту ситуацию с Дауром Аршба, и он предложил кандидатуры людей, которые действительно могли бы быть полезны. Даур Аршба направил список на имя президента.

- Кто-нибудь из людей, перечисленных в «том списке», был назначен?

- Не знаю, исходя из наших предложений или нет, но в команду исполнительной власти попал Беслан Джопуа. Мы говорили о возможности использования потенциала этого человека, но не предлагали должность.

Но его назначение министром сельского хозяйства меня удивило, потому что сам Джопуа говорил, что он мало знаком с работой министерства по сельскому хозяйству. Но его назначают именно туда. Это очень странная тенденция - назначать людей, далеких от того или иного направления.

- Просмотрев сегодняшние назначения, можно ли понять, какую задачу перед собой (я уже не говорю о стране) ставит Александр Анкваб?

- Ожидания нашего общества по персоналиям и структуре не состоялось. Это действительно так: нам говорили о каких-то структурных изменениях, о каких-то персоналиях. Никакие законы не нужны для того, чтобы поменять структуру кабинета министров, количество вице-премьеров, изменить состав министерств и ведомств, изменить количество отделов, входящих в кабинет министров...

Для этого никакие законы не нужны. Но этого сделано не было.

Если министров меняют, то на замов. Часть министров осталась прежней. Значит, нынешнее руководство довольно их прошлой работой. Еще большое удивление вызывает то, что назначены люди, которые никогда не сталкивались с деятельностью, в которой они должны работать. Это, к примеру, министр образования или министр сельского хозяйства. Один из них, признав, что не знаком с работой, выразил надежду на помощь бывшего руководителя данного ведомства. Вот и возникает вопрос: насколько был эффективен опыт руководства тех людей, на помощь которых они рассчитывают?

С другой стороны, создается впечатление, что приоритет - молодежь во власти. Но их матерые руководители будут направлять их из стен других кабинетов – непосредственно из администрации президента.

- Вы это о Беслане Кубрава и Кристине Озган?

- Да, конечно. Руководители этих ведомств, по сути, оставлены на своих местах. Мне все это напоминает матрешку – все в одном лице, только размеры разные. К тому же, очень настораживает желание Анкваба, высказанное на встрече с депутатами. Он говорил, что хочет видеть в парламенте в большинстве своем тех же людей. Интересно, чем проявил себя нынешний состав парламента, чем он лучше предыдущих созывов? Может быть, он просто удобен. Заговорили даже о возможности третьего выдвижения Нугзара Ашуба...

- Нугзар Нуриевич менее года назад обещал журналистам, что это его последний срок. Рассказывал о том, как займется виноделием…

- Давайте посмотрим. Этот товарищ устраивает всех, а мы уже увидели, что кадры подбираются по признаку угодности и послушания. Сегодня нет ни одного министра, который бы пришел со своей программой, со своим видением преобразований, реформ в той или иной области. Конечно, можно назначить человека, закончившего престижное учебное заведение, имеющего научное звание, степень, но это не свидетельство того, что у него есть умение управлять, быть хорошим менеджером.

- Что Вы думаете по поводу, я бы сказала, знакового назначения Хеция?

- Надо просто вспомнить, по какой причине его сняли несколько лет назад.

- Но указ президента гласил просто о переводе на другую должность…

- Мы все живем в маленькой стране и знаем, какое недовольство вызывала работа министерства внутренних дел в тот период. Мы знаем, сколько было преступлений: убивают первого заместителя министра, совершаются покушения на премьера – масса громких преступлений, которые остаются нерасследованными. Вот поэтому Хеция и «перевели» на другую работу.

- Какие-то странные действия совершает Анкваб: обещает народу, что будет бороться с преступностью, и возвращает в министерство Хеция. Заявляет, что будет бороться с коррупцией, и увольняет с министерской должности бессеребренника Рафаэля Ампара. Что за странное поведение президента, который, едва вступив в должность, опроверг все, что обещал избирателям?

- Это говорит о том, что все, что декларировалась в выборный период о том, что есть команда, что есть люди, готовые взять на себя ответственность, были просто уловкой, направленной на приход к власти, удовлетворение своих амбиций.

- То есть, наблюдая за происходящим, Вы делаете вывод, что у Анкваба не существует никакой программы?

- Ни с расстановкой кадров, ни по борьбе с преступностью, ни по поднятию экономики. И становится непонятно: если министр экономики, финансов хорошо работали, зачем надо было их снимать?

- Их не сняли – повысили.

- Их не повысили, а спрятали. Потому что ко всем этим чиновникам есть очень серьезные вопросы при нормальной работе прокуратуры. Сам Президент приходит в парламент и говорит депутатам, что сумма, «исчезнувшая» в Гагре, гораздо выше, чем озвученные 97 млн. По информации Анкваба, эта сумма достигает 300 млн. только по Гагре. Так почему этими вопросами не занимаются правоохранительные органы? Надо не декларировать готовность борьбы с коррупцией, надо работать.

- Зачем Президенту столь жестоко подрывать громадными усилиями созданный им имидж борца с преступностью и коррупцией?

- Я думаю, что власть, когда шла к власти, не задумывалась над тем, что все эти обещания потребуют каких-то действительно волевых решений. А когда реально стал вопрос решиться на это, она не смогла. Хотя бы потому, что многие из этих людей получали команды от вышестоящего начальства.

Нельзя исключать и того, что такая осторожность Анкваба связана и с предстоящими парламентскими выборами, на которых он тоже планирует получить управляемое большинство в парламенте. И его выступление в парламенте тоже свидетельствует об этом. Он же заявил депутатам, что нынешний состав парламента его устраивает, и именно его он хочет видеть в следующем созыве.

К сожалению, все эти действия дискредитируют Президента.

К тому же мы все видим, как постепенно мы теряем свой суверенитет. Вопросы, связанные с собственностью и территориями, остались, и в какой-то момент с нами начнут говорить совсем по-другому. Уже сегодня появилась информация о том, что суммы помощи для Абхазии будут сильно снижены. И это говорит о том, что будет оказываться соответствующее давление. 2013-14 годы - это рубеж, и власть уже сегодня должна знать, как сохранить нашу государственность, народ.

«Известно же – на Россию надейся, но сам не плошай. Но за 10 лет мы так и не смирились с этим и все ждем, когда некто, обычно Россия, приобретет нас, накормит, обогреет, даст статус. А для того, чтобы умилостивить этого некто, мы говорим: у нас есть солнце, и за бесценок готовы ему отвалить наши курорты, дома отдыха, прочую недвижимость, страну в целом...» Это я процитировал Даура Начкебиа десятилетней давности. Это то, с чем «Айтайра» шла во власть.

- Ваша партия что будет делать в этих условиях?

- Наша сегодняшняя работа нацелена на то, чтобы повлиять на выборную кампанию.

- То есть, вы хотите создать в парламенте противовес исполнительной власти?

- Я не думаю, что нам надо ставить перед собой задачу создания противовеса. В нынешних условиях надо говорить о возможности сотрудничества с властью, конечно, при условии, что есть намерения сохранить страну и народ. Но тогда власть не должна бояться прихода новых, активных людей в законодательную власть, а не приводить угодных и послушных. Когда-то они это, вроде бы, понимали. Я могу процитировать Надежду Венедиктову, которая когда-то говорила о необходимости оппозиции. Но наш народ сегодня боится слова "оппозиция".

- Но это - объективная реальность. Каждый новый президент проводит чистку рядов. От Ваших сторонников власть была очищена в прошлые годы. Анкваб совершенно откровенно избавился сейчас от сторонников Сергея Шамба. Поэтому боязнь народа имеет свои причины.

- Имеет. Но сегодня надо что-то делать, чтобы сохранить страну. Раз мы взяли на себя ответственность, то должны быть готовы отвечать на вызовы и отстаивать интересы своего государства.

"НУЖНАЯ" №43, 1 ноября 2011 года