Лазаре

Судьба Грузии с отрочества волнует нас
Илиа Чавчавадзе

Голубые горы, изумрудное море, ароматные акации, стройные сосны, вытянутые пальмы, тысячи экзотических цветов. Субтропические кусты и деревья – оказывается это то место, где я родилась.  

Красоты Кавказа, возвышенные хребты – оказывается, это горы моей Родины.

Братья близнецы Диоскуры проходили когда-то в моем родном городе. Говорят они его основатели.

Множество веков  спустя туда пришли Симон Кананит и Андриа (Андрей) Первозванный нашли там свое последнее пристанище.

Оказывается, на моей Родине было построено шестьдесят пять храмов святого Георгия. Самый почитаемый из них – храм святого Георгия в Илори – родном селе моих родителей. Там крестили мою маму, папу, бабушек, дедушек, дядь.

На моей Родине, в Грузии, я успела только родиться. А выросла там, где долго лежит снег, пальмы продаются в магазинах в цветочном отделе, обезьянка, одетая в дубленке, сидит на плече у фотографа.

Моя встреча с Абхазией произошла два года назад. Я увидела границу на реке Псоу, вооруженных в формах лиц, обессиленных и униженных пассажиров, видела полуразрушенную Гагру, разоренный и сломленный Сухуми: через раз разрушенные дома, гуляющих в парке свиней, сучья деревьев, выпирающие из домов без крыш, стены, на которых видны следы от пуль, мусор. Заросшие травы: возникло такое ощущение, будто война еще не закончилась. В глаза попалось одно новое строение, рядом со второй музыкальной школой – сказали, что это президент строит себе новый дом.  Лицо президента,  выражающее глубокое раздумье, можно увидеть на большом трафарете: голова настолько утяжелена мыслями, что еле рукой сдерживает. А внизу надпись:  Хочу превратить Абхазию в цивилизованную страну.

- Но у них не получится – произнес мой сухумский спутник.

С собой был фотоаппарат, но снимать было запрещено.

Грузинскую газету, книгу лучше спрятать, стараешься не говорить по-грузински, так как это повлечет за собой грубое замечание или агрессивный выпад в твою сторону.  

Поехала в Тбилиси. Грузинскую песню, оказывается, перевели на абхазский, новости можно послушать и на абхазском, на общественном телевизионном канале. Из Гудаута в Цхнети к грузинским родственникам приехали сестры абхазки. У них были испуганные глаза. Им показали весь Тбилиси, Мцхета, Картли и Кахети, познакомили с грузинскими родственниками, тбилисцами и с гостями Тбилиси. Когда пришло время сестрам возвращаться обратно, они расплакались и со всеми целовались.

Читала много журналов, газет, искала письма об Абхазии. Все-таки их не так уж и много. Было множество встреч с родственниками, друзьями, с беженцами и небеженцами. Просить даже не приходилось, каждый из них обязательно рассказывал какие-нибудь истории об Абхазии, эпизоды военного периода, или эпопеи сванетской дороги. Расскажу вам три случая, которые оказали на меня самое большое влияние в жизни, и которые, я объединила под заглавием «хороший парень».  
 

Хороший парень

«Хороший парень, волк, орел, ни один
не будет брошен на произвол судьбы.
Не перестанет быть волк коварным,
хороший парень быть отважным»
Грузинский народный стих
 

Хороший парень в автобусе

Группа беженцев из Сухуми ехала автобусом в Сванетию. Дорога, которую мы обычно представляем более или менее асфальтированной, была только до Сакени (поселение сванов), затем начинался почти вертикальный подъем, огромные ямы. На этом подобии дороги грязи было до колен, большие камни, глыбы. С правой стороны долина реки, один неосторожный шаг и можно разбиться.

Вот по такой дороге, невзирая на опасности в пути, ехал автобус. Пассажиры с грустью смотрели вдоль оставленных у дороги Мерседесов, Рено, Роллс-ройсов и Феррари.  Автобус все катился, однако в один момент водитель не смог удержать руль – машину понесло к ущелью, но остановилась благодаря дереву. Еще бы немного, и дерево вряд ли удержало бы автобус. Дерево начинало ломаться, автобус все ближе катился к ущелью. Водитель выпрыгнул, лег у задних колес и остановил автобус, давая возможность выйти из него всем пассажирам. Пассажиры успели выйти. К этому времени подоспели и другие беженцы. Под колеса положили все, что можно было – бревна, сучья деревьев, камни вокруг, но водителя спасти уже не было возможным – под давлением такой тяжести у него лопнул мочевой пузырь. Ценой своей жизни он спас жизни остальных. К моему большому сожалению, не знаю ни имени, ни фамилии этого парня, но у этого случая было масса свидетелей, и кто-нибудь обязательно скажет, кем был этот водитель, спасший столько жизней.  

Хороший Тбилисец

Разгар войны. Трое грузинских военных укрылись в одном доме. Стрельба идет со всех сторон. И вот дом в пламени. Двое погибли. Один тбилисец все еще жив, но оставаться в доме больше нельзя. Выпрыгнет с окна – застрелят. Огонь охватил уже все стены. Другого выхода нет, кроме того, как прыгать. Ведь есть один способ спастись, должен попытаться.  Впереди кукурузное поле, затем мандариновые деревья – доберись он до туда, может и удастся скрыться. И вот он запрыгнул на раму окна, и вдруг в углу он углядел маленького ребенка. Быстро расстегнув куртку, обернув в нем ребенка и хорошенько застегнувшись, выпрыгнул. Вот он, бежит! Ноги целы, прыжок удачный. Стреляют! Мимо! Вот он пересек кукурузное поле, мандариновые деревья, бежит. Бежит. В куртке сидит ошеломленный от страха ребенок. Конец деревни. Сил уже не осталось. Впереди увидел дерево, рядом яму.  Добравшись до ямы, там и укрылся. Сняв куртку, постелил его вниз и уложил сверху ребенка. В голове мелькают мысли: «чуть передохну, как только стемнеет, пойду искать своих». В то время, как он находился в раздумьях, кто-то ударил его по голове стволом ружья. Посмотрев вверх, увидел – двое Абхазцев стоят над ямой. Грузин говорит: «делайте со мной все что угодно, только не трогайте ребенка».

Один Абхаз прыгнул вниз, вытащил ребенка. Второй, который наносил удар, стоял окаменевший и пристально смотрел на ребенка. Дрожащим подбородком произнес: - это мой племянник; мы все думали, что он погиб.

Дядя ребенка отвел грузина в какую то деревню, близ с Ткварчели. Там жили дед и другие родственники ребенка. Радость их была чрезмерна при виде внука.

Все убедились в бескорыстных действиях грузина, спасшего ребенка из горящего дома. В честь него абхазы забили быка. После дядя ребенка провел грузина в безопасное для него место. Обменявшись ружьями, сказал:
- с этих пор мы с тобой братья, но если будет бой, я по эту сторону буду, ты по другую. Придется стрелять друг в друга.

Смерть парня

Смерть ради друга в песнях воспевают
Имена героев ворота рая украшают

Повесть эта из книги Гурама Одишариа «Возвращение в Сухуми».

Тенго Вадакария был хорошим грузином, родившимся в Сухуми. Хорошо рисовал, пел, любил «задумываться у камина, как герой Диккенса».

Вова Харчилава – хороший абхаз, также из Сухуми. Рисовать не умел, петь тоже, но «задумываться у камина, как герой Диккенса» было и его любимым занятием.

Пока Сухуми был под контролем грузин, Тенго Вову одного в город не пускал, хлеб сам ему носил. Некоторые вооруженные грузины не стыдились ограбить не то, что беззащитного абхазца, но не щадили и грузин. Не раз Тенго защищал друга от таких нелюдей.

И вот «вырвали» Сухуми из рук грузин. Двинулся караван беженцев в аэропорт, к морским портам, к горам Сванетии.
Посмотрев на свои картины, высоко в небо, назад на прекрасные горы, впереди на море, Тенго сказал:
- Не смогу все это бросить, жить вдали от родных мест.

Вова Харчилава, повернувшись к другу, ответил:
- Не уходи, сейчас я тебя защищать буду.

В это время, грузин, которые не захотели бежать, либо не успели, убивали – кого-то тихо, кого то у всех на глазах.
Вот пришли и за Тенго, Вова им сказал:
- Он хороший грузин, меня защищал.

Абхазы выпили вместе с Вовой водку, поели и ушли.

В городе, кто держал оружие в руках, мог убить того, кто ему не приглянулся. Расстреливали то одного грузина, то другого. Напротив гостиницы «Тбилиси» на глазах матери-инвалидки изнасиловали ее дочку.

Снова пришли к Тенго, отвели его убивать, но путь преградил им Вова:
- Не смейте, не позволю! Он хороший грузин!
- Поэтому мы и должны его убить, плохой и самим грузинам не нужен.

- Тогда и в меня стреляйте! – не отступал Вова.
Даже не дрогнув, расстреляли сначала Вову Харчилава, потом Тенго Вадакариа.

Теона Асатиани
Ученица 9 класса (2006 г.)

Перевод с грузинского: Гиорги Мшвидобадзе