Лазаре

Илья Чавчавадзе

 

Приглядись!

 

1

Может щит от меча

уберечь,

Но в сражении щит –

тоже меч.

 

2

Если честный бой меж врагами идет,

Совесть посредником встает.

 

4

Длинное крепкое копье

Кровь проливает в мире зла,

Но обнищавшим одежду шьет

Маленькая игла.

 

7

Этот мир устроен так:

Ночь уйдет – день наступит вновь.

Все разрушенное враждой

Восстанавливает любовь.

 

 

 

 

1886

Перевод Вс. Рождественского

 

 

 

Черные глаза я видел тоже…

Огневым, им незнакома робость, -

С бурными двумя морями схожи,

Глубоки, туманны – словно пропасть.

В них пыланье жизни отразилось, -

И, прельщенный обаянием женским,

Каждый взгляд их я ловил, как милость,

Не мечтая об ином блаженстве.

Есть страстей волнение в этих взорах

И размах орлиного полета;

В этих черных двух больших озерах

Кроется таинственное что-то.

В них – и юной красоты гордыня,

И безумство будущих желаний,

И любовь, что тихо дремлет ныне, -

Как спастись от их очарований!

Тянется к ним сердце – и трепещет;

Глаз твоих они коснуться взглядом –

И душа твоя в тревоге вещей:

Ты прочтен мгновенно, ты разгадан!

Сладостна свобода мне, но слаще

Стать рабом их – да они далече…

Черных этих, огненных, манящих –

Этих глаз в России я не встречу.

 

 

 

20 июня 1858

Тярляево

перевод В. Шефнера

 

 

 

 

 

 

 

Тоска

 

На земле, на небе, все в молчании,

Лишь горят бесстрастные светила.

Истомило душу мне отчаянье,

А тоска мне сердце отравила.

 

Было холодно душе страдающей,

Тело смолы залили кипучие.

Я томился в муке, все сжигающей.

Мозг пылал, и слезы лились жгучие.

 

Я лежал, покинутый, в отчаянье.

Надо мной чужое небо было.

На земле, на небе все в молчании,

А вверху – бесстрастные светила.

 

11 июля 1860

Павловск

Перевод Вс. Рождественского

 

 

Ночь

 

Лишь уляжется гомон всего, что мне душу томило.

И назойливый голос коварства не станет

тревожить мне сердца,

А над спящей землею небесные вспыхнут светила,

О ночь Юга, могу ль я тогда на тебя наглядеться!

 

Между 1857 и 1861

Перевод Вс. Рождественского

 

 

 

 

Пусть я умру, в душе боязни нет,

Лишь только б мой уединенный след

Заметил тот, кто выйдет вслед за мною,

Чтоб над моей могильною плитою,

Далекий житель солнечных долин,

Склонился мой возлюбленный грузин

И голосом, исполненным участья,

Мне пожелал спокойствия и счастья,

И так сказал: «Хоть рано ты умолк,

Но ты исполнил свой великий долг,

И песнь твоя от самого начала

Нам не напрасно издали звучала!

 

79 ноября 1858

Петербург

Перевод Н. Заболотского

 

 

НА ЧУЖБИНЕ

 

Бледные лучи свои роняя,

Движется владычица ночная,

И по кругу спящий небосвод

Над землею спящею плывет.

Тихо все. В листве заснули птицы,

Ветер спит, трава не шевелится,

Благостным покоем осенен,

Спящий мир блаженный видит сон.

Здесь один я плачу поневоле…

Сердце так болит не оттого ли,

Что другой мне снится небосвод,

Где река не этих звезд течет;

Что когда-то на меня глядело

Небо материнского предела;

Что иначе брезжило оно,

По-иному тишины полно…

 

23 июля 1858

Тярляево

Перевод А. Тарковского

 

ГРУ3ИНКЕ-МАТЕРИ

 

 

Настоящее,  рожденное прошлым, рождает будущее.

Лейбниц.

 

О мать-грузинка! Грудь твоя вскормила

Героев-сыновей отчизны милой.

Рыданью гор своею песней вторя,

Качала ты детей родных нагорий.

 

Прошли года. То миновало время.

Тяжелой скорби и неволи бремя

Сломило силу гордого смятенья,

Стал сын твой призраком, безгласной тенью,

 

Скажи - где меч и воля наших дедов,

Где их рука, где доблесть их, поведай?

Где подвиги, порыв во имя славы,

Борьба с поправшими и честь, и право?

 

… Что пользы плакать над давно забытым,

Жестокой дланью времени yбитым,

Что проку над былой грустить бедою?!

Пора идти нам за иной звездою.

 

Пора глядеть нам в бyдущие годы,

Ковать судьбу грузинского народа.

О мать-грузинка, - вот твой долг священный,

Вот назначенье в этой жизни бренной.

 

Да будет сын твой чист и прям отныне,

Да будет верен дедовской святыне,

Вложи в него любовь к добру, к народу,

Пусть славит братство, равенство, свободу.

 

 

 

 

 

 

 

Учи его дышать святой борьбою,

Готовь его к победе над судьбою,

Посаженный тобой росток привьется,

И плод созревший соками нальется.

 

О, внемли, мать, молению грузина:

Такою воспитай ты душу сына,

Чтоб верил он лишь истине высокой

И по себе оставил след глубокий.

 

15 декабря 1858

Петербург

Перевод Н. Звягинцевой

 

 

ВЕСНА

 

С неба – радость нам

И веселие, -

Подошло

Весны новоселие.

 

Вся гора  - в цвету,

Все расселины;

Виноградники -

В свежей зелени.

 

Всё живущее –

В оживлении,

Всюду слышится

Птичье пение.

 

Соловей,

Склоняясь над розою,

Разливается

Трелью слезною.

 

Мотылек,

Над лугом порхающий,

Сок цветочный пьет

Опьяняющий.

 

Родничок

Воркует и пенится,

Он торопится,

Он не ленится.

 

И ручей бежит

Всё поспешнее,

Обезумев

От счастья вешнего.

 

 

 

 

 

В его пении -

He простая весть:

«На cпине моей

Лед растаял весь!»

 

Все создания,

Все творения

Славят радость

Освобождения.

 

Всё в грядущий день

устремляется,

Обновляется,

Пробуждается, -

 

Лишь убитому сердцу

Бедному

Не ожить с весною

Победною.

 

7 марта 1858

Петербург

Перевод Н. Заболотского

 

 

 

 

ЧАЙКОВСКОЙ

(Софье Чайковской, сестре  композитора)

 

Ах, зачем очаровала

Ты поэта иноземца, -

Он в своей любви бескрайней

Утопить готов был сердце.

 

Но однажды ты призналась:

«Мы с тобою – лед и пламя;

Ты взращен под южным небом

Молниями и громами.

 

Я цвету в долине хладной,

Где суровы, долги зимы,

Как мое ответит сердце

Сердцу пылкого грузина?

 

Так красавица сказала,

Так любовь мою отторгла…

Видно, быть мне одиноким

Долго-долго, долго-долго.

 

 

22 июля 1860

Павловск

Перевод В. Шефнера

 

 

 

Славная родина, что ты сегодня грустна?

Ныне безвременье, но подойдут времена.

Старых не стало, зато молодые пришли

И восстановят величье любимой земли.

 

Родина, клад мой бесценный, зачем ты грустна?

Младшие выросли – крепкий, упорный народ.

Им ты всечасно предмет и забот и работ.

Им ты доверься, они не изменят тебе,

Доблестью их просияешь в превратной судьбе.

 

Родина, клад мой бесценный, зачем ты грустна?

Сердце широким гнездом их восторги таит.

Грудь их – защита надежнее всяких защит.

Чувства к тебе не изменит презренный обман.

Грудью вперед – сокрушат они вражеский стан.

Славная родина, что ты сегодня грустна?

 

15 сентября 1872

Кварели

Перевод С. Шервинского

 

 

 

КАК ПОСТУПАЛИ

ИЛИ

ИСТОРИЯ ГРУЗИИ XIX ВЕКА

 

Повстречав однажды деда,

Я зевнул, как полагалось,

Он зевнул, и вот беседа

Между нами завязалась.

«Дед, - сказал я, ты на свете

Жил немало. Сделай милость,

Чем, скажи мне, в годы эти

Наше племя отличилось?

 

Например, когда иссякли

Судьбы Грузии единой,

И ушел от нас Ираклий,

Благодетель наш старинный, -

Как тогда мы поступали?»

- «Как тогда мы поступали?

Всем известно: рот разинув,

Лишь чесались да зевали.»

 

«А когда Георгий в горе

Воцарился на престоле

И враги восстали вскоре,

Чтобы он не правил боле, -

Как тогда мы поступали?»

- «Как тогда мы поступали?

Разоряясь понемногу,

На куски друг друга рвали».

 

 

«А когда от неустройства

Стал не рад Георгий жизни

И не стало в нас геройства.

Чтоб служить своей отчизне, -

Как тогда мы поступали?»

- «Как тогда мы поступали?

Мы за помощью в Россию

Со слезницей побежали».

 

«А когда лезгин весною

Царь привел для ополченья

И пожертвовал казною

Ради общего спасенья, -

Как тогда мы поступали?»

- «Как тогда мы поступали?

На тахте мы развалились

И душой возликовали».

 

«А когда почил в могиле

Наш Георгий и царевы

Братья, ссорясь, повалили

Царства нашего основы, -

Как тогда мы поступали?»

- «Как тогда мы поступали?

Мы их вcex поодиночке

Превосходно предавали».

 

«А когда в державе павшей

Воцарился царь соседский

И судьбу отчизны нашей

Стал швырять, как мячик детский, -

­Как тогда мы поступали?»

- «Как тогда мы поступали?

Мы, отвагою пылая,

На Кабахи в мяч играли.»

 

 

«А когда нам становилось

С каждым часом тяжелее

И когда явивший милость

Затянул петлю на шее, -

Как тогда мы поступали?»

- «Как тогда мы поступали?

На одной мы сковородке

Все поджариваться стали».

 

«А когда в жестоком пекле

День мы прокляли рожденья,

И мыслишки в нас окрепли,

И пришло в порядок зрение, -

Как тогда мы поступали?»

- «Как тогда мы поступали?

Собираясь на задворках,

Перешептываться стали».

 

«А когда про эти речи

Услыхали наши власти

И, загнав в хлевы овечьи,

Проучили нас отчасти, -

Как тогда мы поступали?»

- «Как тогда мы поступали?

Мы в испуге друг на друга

Клеветали, клеветали».

 

«А когда ценой доноса

Кой-кто спасся невредимый

И смотреть мы стали косо

На печаль земли родимой, -

Как тогда мы поступали?»

- «Как тогда мы поступали?

Мы без просыпа от счастья

Пировали, пировали».

 

 

«А когда, весь день с гостями,

Позабыли мы лро дело

И мошна за кутежами

Понемногу опустела, -

Как тогда мы поступали?»

- «Как тогда мы поступали?

Мы именья друг у друга

Оттягали, оттягали».

 

«А когда таким манером

Разорили мы друг ;дpyra

И, к крутым прибегнув мерам,

Подожгли свой дом с испуга, -

Как тогда мы поступали?»

- «Как тогда мы поступали?

У костра мы грели руки

И на бога уповали».

 

 «А когда всё наше зданье

Превратилось в пепелище

И когда у нас дворяне

Стали немощны и нищи, -

Как тогда мы постvпали?»

- «Как тогда мы поступали?

Мы вскарабкались повыше

да крестьян в тиски зажали».

 

«А когда крестьян подвластных

Унесло времен теченье

И в именьях столь прекрасных

Наступило разоренье,­ -

Как тогда мы поступали?»

- «Как тогда мы поступали?

Эх, сынок, к чему вопросы

Тут-то мы и застонали».

 

 

«А когда мы этим стоном

Крепостных не возвратили

И о рабстве отмененном

Понемногу позабыли,­ -

Как тогда мы поступали?

- «Как тогда мы поступали?

Банк придумали земельный

И над ним же хохотали».

 

«А когда, полезный детям,

Банк услышал от кого-то:

«Я бездетен, с банком этим

Мне возиться неохота»,­-

Как тогда мы поступали?»

- «Как тогда мы поступали?

Мы, с правительством поладив,

«На плечо!» учиться стали».

 

«А когда…» Но рассердился

Старый дед и крикнул строго:

«Что ко мне ты прицепился?

Отвяжись ты ради бога!

«Как тогда мы поступали?

Как тогда мы поступали?»

Как и ты, без дела шлялись

Да язык, как ты чесали!»

 

24 августа 1871

Перевод Н. Заболотского

 

ОТВЕТ НА ОТВЕТ

1

Мы не чиновники,

Мы не чиновники,

Мы - мелюзга для чиновных господ.

Нас западнею

Накрыли сановники,

Так и мяучим не первый мы год.

 

Хоть и в России

Учились мы сами,

B ваших делах мы совсем не сильны:

Нашу страну,

Угнетенную вами,

Мы не сменяли, как вы, на чины.

 

Либерализмом,

Патриотизмом

Не попрекали достойных людей

И за медали

Не продавали

Брошенной вами отчизны своей.

 

Счастье страны­ -

Упование века -

­Мы почитали пpевыше всего;

А добродетель

И честь человека

Не измеряли чинами его.

 

С виду примерно,

Но лицемерно

Мы не молились в церквах напоказ.

Ваше иканье,

Руками маханье

Мы не считаем молитвой за нас.

 

 

 

Ныне, вернувшись

К родине павшей,

Лучшие вас не npизнали умы.

Что ж вы дивитесь,

Что авбуке вашей

Не соглашаемся следовать мы

 

2

Мы о народе

Твердим постоянно,

Вы ж удивляетесь нам невпопад.

Разве вы слепы?

Ведь океаны

Тоже из капель простых состоят.

 

Что ж вы дивитесь,

Раз мы желаем

Всех обездоленных соединить?

Вам, пустозвонам,

Злобным лентяям,

Только бы яму для общества рысть!

 

Да, мы устали,

Пусть потеряли,

Вы же болтаетесь навеселе.

Мы несчастливы,

Вы же спесивы, -

Как нам ужиться на этой земле?

 

3

Вы клеветать

Продолжаете дальше,

Всюду безбожием корите вы нас,

В бога неправды,

В господа фальши

Мы, безусловно, не верим сейчас.

 

 

 

 

 

В бога-разбойника

И лицемера,

В бога, живущего нашим горбом,

Вам, тунеядцам,

Свойственна вера,

Мы вам охотно ее отдаем.

 

Но в утешителя

Обремененных

И обличителя праздных людей,

В господа страждущих

И угнетенных

Не утеряли мы веры своей, -

 

Братство и равенство

Нам возвестившего,

Бога распятого, бога в крови,

Слабых призревшего,

Сильных язвившего,

Вами гонимого бога любви;

 

Всех двуязычных,

К фальши привычных

Ниспровергающего без труда,

Всех фарисеев

И саддукеев

Изобличившего раз навсегда!

 

Он уподобил

Смердящему гробу

Всех, кто, как вы, лицемерил в веках…

Дети обмана,

Насытив утробу,

В бога вы верите лишь на словах.

 

 

 

 

 

4

То, что язык наш –

Слава народа, -

Это мы знаем, здесь вы правы,

Но, унижая его год от года,

Кто провинился – мы или вы?

 

Разве до нас

Не хозяева были

Вы, что теперь поднимаете крик?

Мы лишь родились,

А вы уж забыли

Созданный нашим народом язык.

 

Разве не вы

Лицемeрно презрели

Славный язык для народа родной?

Кто из вас, бледный

От страха доселе,

Дома на нем говорит меж собой?

 

Дивный язык,

Выразительный, сильный,

Вами загублен.

Не наша вина

В том, что теперь

Пеленою могильной

Вы спеленали его письмена.

 

5

Славный язык,

В униженье, в печали

Приняли мы, чтоб его воскресить.

Вы нам и это

Во грех засчитали, -

Как по земле вам не стыдно ходить?

 

 

 

 

Попранный вами,

Вами гонимый,

Скрыли язык мы в лачуге своей,

Там от забвенья

Его сохраним мы

Для миллионов достойных людей.

 

Ежели в чем

Погрешили невольно-

Все мы исправим для блага страны.

Вы же своими

Делами довольны,

Хоть беспросветно они и черны.

 

Бродите вы

Без пути, без дороги,

Всюду от вас и унынье и страх.

Коль не затопчет 

Вас буйвол убогий,

Горе отечеству в ваших руках!

 

Вы нас ослами

3овете доныне,

Стыд  и учтивость забыв навсегда.

Шота сказал:

«Уж коль есть что в кувшине -

То из него и течёт, господа!»

 

28 января 1872

Перевод Н. Заболотского

 

 

 

 

 

Издательство «Советский писатель», 1979 г.

(0 Голосов)