Лазаре

Жили мать с сыном. Они были так бедны, что не имели даже дома, где жить. Так и бродили с места на место. Цхэтаг охотился и тем кормил свою мать. Вот однажды мать с сыном набрели на развалины. Вошли внутрь, прибрали, покрыли крышей и поселились. Мела как-то мать пол и нашла веретено. Подобрала его, в молоке мыла, в вате хранила — выросло веретено в дэва, и стал дэв мужем матери. Затяжелела мать и родила сына — Дэвтага. Мать боялась Цхэтага и зарыла маленького Дэвтага в горячую золу. Пришел Цхэтаг с охоты и говорит:
— Мать, что это зарыто в золе?
— Ничего сынок, я всегда после твоей охоты кости в золу зарываю.
— А ну-ка, отрой.
Не хочет мать. Цхэтаг сам отрыл и нашел Дэвтага.
— Не знал я, мать, что у меня есть брат, а ты хотела его сжечь.
Растет Дэвтаг — за день на одну ладонь, за ночь — на пять, вырос большой, и полюбила его мать больше Цхэтага. Решила мать убить Цхэтага. Поставила она мужа-дэва в дверях и велела ему, как вернется Цхэтаг с охоты, ударить его дверным болтом по голове и убить.
Побежал Дэвтаг навстречу брату, повис у него на спине, обнял за шею, — пожалел дэв сына, не смог опустить болт, и спасся Цхэтаг.
— Что делать? — говорит дэв.
— Полезай на крышу и сбрось жернов на голову Цхэтагу, — отвечает мать. Побежал Дэвтаг к брату и просит:
— Посади меня на плечи.
— Тогда не просился на плечи, когда был вот так мал, а теперь просишься? — говорит Цхэтаг.
Нет, не отстает Дэвтаг, возьми да возьми на плечи. Взял его Цхэтаг, посадил на плечи и так вошел в дом. Дэв опять не сбросил жернов, побоялся убить сына — опять спасся Цхэтаг.
Сказала мать Цхэтагу.
— Заклинаю тебя именем матери, скажи, не спишь ли ты где, кроме дома?
— Да, — сказал Цхэтаг, — если не высплюсь далеко в поле, не могу охотиться. Решил дэв — как заснет Цхэтаг в поле, наброситься на него и убить. Услышал Дэвтаг и
попросил брата: возьми да возьми меня на охоту.
— Ты и дома меня не слушаешься, а на охоту просишься, — говорит Цхэтаг.
Не отстает Дэвтаг, взял его с собой брат. Пришли в поле. Заснул Цхэтаг. Собрались над ним тучи. Только хочет дэв упасть на Цхэтага, взял Дэвтаг лук, приладил, запустил стрелу и попал прямо в дэва. Проснулся Цхэтаг и говорит Дзвтагу:
— Ты пойди на белую гору, там хорошее место и зверь мелкий. Я пойду на красную гору, там и зверь крупный и место злое. Кто жив останется, утром пойдет к ручью и подставит воде горсть; если жив другой, наполнится горсть водой, если умер — кровью.
Утром Дэвтаг пришел к ручью, подставил горсть, а она вся кровью наполнилась. Полились из глаз слезы, сожгли щеку. Пошел искать брата на красную гору.
Много охотился Дэвтаг, наохотился, кости вместо столбов врыл, кожей перекрыл, сделал палатку. Появился вдруг огромный дэв.
— Входи в палатку, — говорит дэву Дэвтаг.
— Твоего оружия боюсь.
— Что же мне с ним делать? . — Увяжи моими волосами.
— Давай волосы.
Дал дэв волосы, бросил их Дэвтаг в огонь, сжег и говорит:
— Входи.
— Твоих собак боюсь.
— Что же мне с ними делать?
— К моему жернову привяжи.
— Давай жернов.
Дал дэв, а Дэвтаг забросил жернова за гору и говорит:
— Входи в дом.
Вошел дэв и стал пожирать золу и угли.
— Что ты жрешь? — говорит Дэвтаг. — И впрямь ты дэв этакий, столько мяса, а ты на золу набросился.
А дэв говорит:
— Поем золу и угли, потом мясо, а потом тебя. Съел дэв золу и угли, съел мясо и пошел на Дэвтага. А тот как кликнет своих собак:
— А ну, мои гончие, сюда!
Бросились гончие, окружили дэва и загрызли его. Отрубил Дэвтаг голову у дэва, разрезал брюхо, и столько людей, солнц и лун оттуда вышло, что места всем не хватило. И Цхэтаг вышел. Пошли братья домой. Дорогой заспорили. Дэвтаг говорит:
— Я больше потрудился. Цхэтаг говорит:
— Нет, я больше.
— Ну, так станем друг против друга и выстрелим; кто больше потрудился, в того не. попадет, кто меньше — попадет.
Выстрелили, попало Цхэтагу в мизинец и убило. Тогда Дэвтаг с горя ударил себя мечом и умер. Зашумели гончие, завыли, забеспокоили небо. Послали боги на землю ворону узнать, что там за шум. Спустилась ворона, выколола братьям глаза, сожрала и поднялась. Спросили боги:
— Ну, что там?
— Мужики и бабы бегают, шумят.
А гончие все шумят, воют. Послали вниз голубя.
— А ну, голубок, только ты один говоришь правду, пойди узнай, что там сталось на земле?
Слетел голубь, вымазал лапки в крови и поднялся.
Спросили боги:
— В чем же дело?
— Дэвтаг и Цхэтаг подрались и убили друг друга.
Послали опять голубя, дали нитку-яхонт: «Продень в глазницы, обмой серебряной водой, осуши золотым полотенцем — оживут». Сделал все голубь.
Ожили Дэвтаг и Цхэтаг и пошли домой. Пришли. Испекла мать хлеба — для себя и Дэвтага из муки, для Цхэтага — из толченых дэвовых костей. Дэвтаг сказал:
— Мать, принеси мне чесноку, живот болит.
Пошла мать за чесноком. Взял Дэвтаг и переменил хлеб — тот, что для Цхэтага был, положил матери, а материн — положил Цхэтагу.
Съели Цхэтаг и Дэвтаг хлеб. Съела мать и окаменела, оттого что хлеб был из дэвовых костей.
Зажили братья счастливо. А с матерями-изменницами со всеми так будет, как с этой.
Эту сказку рассказал Арсен Ониани, а он слышал ее от матери.