Создававшиеся одновременно с «Дамскими телами» Дюбюффе, «Женщины» де Кунинга кажутся, однако, обитательницами другой духовной вселенной, хотя Гарольд Розенберг и обосновывал экзистенциалистскими идеями искусство художников, которых он называл «американскими живописцами действия» и среди которых де Кунинг занимал важное — возможно, самое важное — место. Вслед за Сартром Розенберг отстаивал идею абсолютной уникальности события, в котором обнаруживает себя живописец, отваживаясь на риск совершить прыжок в неизвестность.
Как сообщают новости культуры, предполагалось, таким образом, что этот акт проекции и восприятия — момент абсолютного синтеза — эфемерен и, следовательно, неповторим. Важен акт сам по себе, тогда как конечный результат, воплощенный в законченном произведении, большого интереса не представляет.
Хотя подобная риторика отчасти применима к импровизационному методу де Кунинга в его абстрактных работах сороковых годов, она едва ли уместна в отношении «Женщин». Ведь, как подчеркивал сам художник, он обратился к этому сюжету именно из-за его предзаданной, повторяемой, утвержденной конвенциональности. «Это устраняло композицию, соотношения, свет, — объяснял он. — Я подумал, что могу спокойно ограничиться тем, что имеются два глаза, нос, рот и шея». Изображенные поодиночке или группами, женщины де Кунинга вселяют ощущение, что картины следуют серийному замыслу. Возможно, дело тут в скрытом использовании коллажной техники: формы, заимствованные из медиа, — зубастые улыбки, подведенные тушью глаза, — дублируются на поверхности тел. Серийность этих образов и, стало быть, отсутствие индивидуальности — своеобразный прото-поп-арт — делает их связь с экзистенциальной эстетикой проблематичной.